Поцелуй со вкусом манго - Страница 35

Сестры переглянулись, сидя в погруженной в полумрак комнате. В глазах Софи промелькнула горечь из-за столь жестоко оборванной жизни ее матери.

— А ты, Софи, — продолжил дед, — точно такая же, как эта своенравная Эми. Она всегда торопилась изменить мир, и горе было тому, кто замешкается у нее на пути! Но она тоже по-своему нежна. Нетерпеливая, да, но с добрым сердцем и обостренным чувством справедливости.

— Никогда не думала, что я похожа на тетю Эми, — сказала Софи, — или что ты, Тилли, похожа на мою мать. Но мне нравится эта мысль. Приятно думать, что она была такая же добрая, как и ты. От этого она как будто становится чуть ближе.

На следующее утро Софи и Тилли сходили с дедушкой Дениэлом в церковь, а потом сварили овощной суп, который съели все вместе перед отъездом. Поднялся ветер, и Софи сказала, что им пора отправляться в путь.

— Да, с запада идет буря, — сообщил дедушка Дениэл. — Я чувствую ее приближение.

Гостьи обняли деда на прощание и, не обращая внимания на порицание его соседа, осуждающего их за поездку в воскресенье, да еще и на столь богопротивном транспортном средстве, отправились в путь.

Вцепившись в руль, Софи гнала на юг, пока ее руки не стали бесчувственными и негнущимися, словно колоды. С запада ползли черные тучи. Когда девушки уже въезжали в пригород Эдинбурга, их накрыло грозой: холодный косой дождь и шквалистый ветер едва не снесли их с мотоцикла.

Когда Софи и Тилли приехали на Клерк-стрит, они замерзли и вымокли до нитки. Сестры с облегчением слезли с мотоцикла. Софи озябшими пальцами с трудом всунула ключ в замок входной двери, и девушки, тяжело дыша, ввалились в темный холл, смеясь и отряхиваясь.

— Иди в ванную первая, Тилли, — предложила Софи. — Ты вся посинела от холода. Надеюсь, у тети Эми найдется что-нибудь поесть. Я сейчас и слона проглотила бы.

На подгибающихся от усталости ногах Софи поднялась на второй этаж и первая вошла в квартиру.

— Мы вернулись! Насквозь промокли, но доехали.

Из-за бушующей за окнами бури в квартире царил полумрак, а тетя еще не зажгла в гостиной газовую лампу.

— Тетя Эми!

В кухне тоже было темно.

— Она, наверное, прилегла вздремнуть, — сказала запыхавшаяся Тилли, падая в потертое кресло, отправленное доживать свой век на кухню.

По пути в тетину спальню Софи заглянула в мастерскую. Что-то здесь было не так. Книжный шкаф лежал на полу. Софи вошла в комнату, вглядываясь в полумрак. То, что предстало ее взору, она осознала не сразу: из-под массивного шкафа торчали ноги.

— О господи! — ахнула Софи.

Она опрометью бросилась к противоположной стороне. Прямо перед ней мертвенно белело лицо тети.

— Тетя Эми! — завопила Софи.

Глаза женщины неожиданно открылись. Она попыталась что-то сказать.

— Я здесь, тетя! — крикнула Софи. — Не шевелись!

Девушка навалилась на шкаф, но не смогла сдвинуть его ни на дюйм.

— Тилли! Тилли! — заорала она.

Кузина тут же примчалась ей на помощь.

Глава двенадцатая

Сестрам с трудом удалось сдвинуть тяжелый шкаф с тети Эми. Сколько она пролежала, придавленная им, можно было только гадать, сама она ответить на этот вопрос была не в состоянии.

Тетя снова закрыла глаза и не реагировала на вопросы Софи. Руки и ноги женщины были холодными, а дыхание едва различимым.

— Она еще дышит, Тилли! Тетя Эми, я здесь, ты меня слышишь? Пожалуйста, открой глаза! Все будет хорошо. Мы тебе поможем, пожалуйста, держись!

Тилли стояла и глядела на нее, чувствуя свою беспомощность.

— Что мне делать?

— Боюсь сдвигать ее с места, — сказала Софи. — Принеси одеяло, чтобы она могла согреться. А я пойду вызову помощь, у соседей внизу есть телефон.

Софи вскочила на ноги.

— Держись, тетя, я скоро вернусь.

Она бегом спустилась по лестнице и забарабанила в дверь соседей снизу.

— Мистер Стронидж! Мне нужна помощь, мистер Стронидж!

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в замке повернулся ключ и банковский служащий выглянул в приоткрытую дверь. Софи скороговоркой рассказала, что случилось, и он тут же принялся звонить в клинику.

— Вы насквозь промокли! — воскликнула его супруга. — Идите, посидите возле камина.

— Нет, мне нужно возвращаться к тете, — сказала Софи, не обращая внимания на свое жалкое состояние. — Благодарю вас за заботу.

— Тогда я хотя бы принесу вам наверх горячего чаю, — твердо произнесла миссис Стронидж.

Софи с благодарностью кивнула и кинулась наверх.

Тилли, склонившись в сумраке над лежащей на полу тетей, нежно гладила ее волосы. Софи едва не разрыдалась, увидев эту картину.

— Она говорила?

— Пыталась что-то сказать, — ответила Тилли. — Назвала меня Джесси. Но, думаю, она меня не слышала.

Софи опустилась на колени с другой стороны и нащупала под одеялом руку тети.

— Прости меня за то, что бросила тебя, тетя Эми, — прошептала она, сжимая безжизненную ладонь. — Я повела себя эгоистично. Мы жалели, что тебя не было с нами. Дедушка Дениэл спрашивал о тебе и просил поцеловать.

Склонившись, она нежно коснулась губами лба тети.

— А это от меня.

Она поцеловала ее в щеку.

— Я больше никогда тебя не оставлю. Ты лучшая тетя на свете. Ты стала для меня ближе родной матери.

Голос Софи дрогнул, к горлу подкатил ком. Ей показалось, что пальцы Эми шевельнулись, но в сознание она не пришла.

— Ты только не сдавайся, — подбадривала тетю Софи. — Мы с Тилли тут, с тобой, тетя. Помощь уже в пути.

Появилась чета Строниджей с чаем, но Софи не смогла сделать ни глотка. Тилли накинула ей на плечи плед и стала отхлебывать сладкую горячую жидкость, чтобы унять дрожь, от которой стучала зубами.