Поцелуй со вкусом манго - Страница 120

120

— Правда? — У Софи округлились глаза. — А ты действительно была в него влюблена?

— Нет, — засмеялась Кларри. — Я всегда любила только Уэсли. Первый раз мы встретились с ним на этой самой поляне. Он был на охоте, и его товарищ чуть меня не застрелил.

— Не может быть!

— Да, Уэсли спас меня. Но мы сначала не нашли общего языка и ужасно повздорили. Прошло немало лет, прежде чем я осознала, как сильно в него влюблена.

У Софи заблестели глаза.

— Я так рада, что вы преодолели все преграды. Я никогда еще не видела такой любящей пары, как вы.

— Спасибо, — улыбнулась Кларри.

— Дело в том, — вздохнула Софи, — что Джимми Скотт и Боз видели заметку в «Гражданских и армейских новостях», сообщавшую о женитьбе Рафи на дочери банкира. Там еще говорилось о том, что это брат имеющего дурную славу Гхулама, арестованного за поджог.

— Ты ее сама видела?

— Нет. Но Боз не стал бы лгать о таком.

— Однако странно то, — промолвила Кларри с озадаченным видом, — что Рафи не пригласил на свадьбу никого из своих друзей-лесников.

— Действительно, странно, — согласилась Софи. — Я об этом даже не подумала. С другой стороны, Рафи уволили, и сотрудники его не поддержали.

— Но это не относится к Бозу и Макгинти, насколько я поняла из твоих слов.

— Да, — подтвердила Софи, — к ним это не относится.

К тому времени, когда они сели на своих пони, солнце уже осветило разрушенный храм. Софи твердо решила написать Бозу и расспросить его о Рафи.

Глава сорок вторая

Ежедневно ранним утром Софи ездила с Кларри на лесную поляну встречать рассвет. Иногда к ним присоединялся Уэсли. Дни становились все холоднее, и свежий воздух обжигал Софи щеки, но вместе с тем исцелял ее сердечную рану. Она с нетерпением ожидала этих прогулок, и к ней постепенно возвращался вкус к жизни. Кларри привозила узел риса или муки на тот случай, если вернется отшельница, но хижина оставалась пустой.

— Она, видимо, совершает паломничество, — предположила Кларри.

— Или куда-нибудь переселилась, — сказал Уэсли.

Джеймсу вскоре стало скучно в Белгури, и, отказавшись от предложения Уэсли отправиться на рыбалку, он поехал в поместье Оксфорд, забрав с собой Тилли и ребенка.

— Он не хочет, чтобы мы опять разлучались так скоро после моей поездки в Шиллонг, — объяснила Тилли своей кузине. — Ты точно с нами не поедешь?

— Кларри говорит, что я могу остаться у них, — ответила Софи. — Я хочу выяснить что-нибудь о своем брате или сестре.

— Дело не в Джейми, нет? — обеспокоенно спросила Тилли. — Я понимаю, тебе тяжело, когда рядом ребенок…

Софи грустно улыбнулась.

— Прости, это глупо, конечно, и он такой славный малыш…

Тилли схватила ее за руки.

— Это вовсе не глупо. Я даже не представляю, что ты чувствуешь. Знаю только, что не каждому хватило бы сил пережить такие трудные времена. Когда созреешь, приезжай к нам в усадьбу Шевиот и оставайся там столько, сколько захочешь. Мой дом всегда будет твоим, где бы я ни жила.

У Софи защипало глаза. Она обняла свою добросердечную кузину.

— Ах, Тилли, ты лучшая подруга на свете!

Через неделю после отъезда Робсонов, приехав с Кларри на поляну в джунглях, Софи заметила перемены. Воздух был наполнен запахом дров, потрескивающих в небольшом костре, освещающем хижину отшельницы. Дверь была открыта.

Они спешились, и Кларри пошла вперед со свертком съестных припасов. Она положила его на плоский камень на середине пути от озера к лачуге, и в низком дверном проеме появилась крошечная женщина с руками, похожими на птичьи лапки, облаченная в ветхое сари желто-оранжевого цвета. Покрыв его краем свои редкие волосы, она вышла им навстречу. Лоб у нее был вымазан чем-то белым и охрой, а ногти напоминали когти. В предрассветных сумерках она показалась Софи злым духом, которого боялись местные дети.

Сложив перед собой ладони, женщина поклонилась, приветствуя прибывших. Кларри и Софи ответили ей тем же. Отшельница жестом пригласила их к костру. Софи замерла в нерешительности, но Кларри тихо сказала ей:

— Она хочет чем-то отплатить нам за пищу, и это нужно принять.

Садхви, двигаясь со спокойным изяществом, вынесла из хижины потертую циновку, чтобы усадить их, и из висевшего над огнем чайника налила им чаю в глиняные чашки. Она бросала на гостий быстрые взгляды из-под покрывала, что-то бормоча себе под нос. Взошло солнце. Приправленный чем-то пряным чай — Софи подумала, что это, наверное, кардамон, — вызвал у нее знакомое ощущение.

Никто из них ничего не говорил. Женщины смотрели на ослепительный золотой свет, заливающий далекие вершины.

Софи пригубила ароматный напиток. Она заметила, что садхви смотрит на нее своими живыми темными глазами, которые выделялись на морщинистом измученном лице. Сердце Софи часто забилось. Отшельница встала и обошла костер, не сводя глаз с Софи, в груди которой теснились нахлынувшие на нее чувства. Софи заметила на подбородке старухи родинку.

— Айя Мими? — прошептала она.

Женщина протянула к ней костлявые руки и обхватила ладонями ее лицо.

— Софи, мой птенчик! — просипела она.

Похоже, она давно ни с кем не разговаривала.

— Айя!

Слезы хлынули из глаз Софи, когда няня обняла ее своими тонкими руками и стала гладить по волосам. Старушка запела тонким голосом песнь радости, смешивающуюся со щебетом птиц, сидевших в густых кронах деревьев.

— Софи, — проворковала няня, — я знала, что однажды ты вернешься.

Обняв ее, Софи безудержно зарыдала.

120